Есть несколько основных

Есть несколько основных «категорий» страха, которые присущи детскому возрасту. Зная, в чем именно ваш ребенок склонен испытывать наиболее навязчивый страх, если ему от 4-х до 9.5 лет, вы, как родитель, можете точно определить степень его вероятной зависимости от иных «категорий», что фактически и определяют (поддерживают, подогревают, а лучше сказать - синхронизируются) его основной страх. И при очередном «приступе» страха у ребенка, что имеет более стойкий и глубокий характер, использовать сопряженные подсознательно потенциальные страхи для, буквально, отвлечения его сознательного восприятия в напряженный момент на них, точнее, на определенную схему или систему организации представлений, которые передаются взрослым словесно. Отвлекаясь на менее существенные и совершенно не реалистичные на момент подлинного страха иные (психологически притертые) факторы этого «щекотливого» чувства, ребенок постепенно подсознательно установит связь между реакцией на существенное происходящее, что приводит к около стрессовому состоянию и ее некоторой фактичной не обоснованностью на фоне собственного сознательного отношения. В идеале у человека отсутствует такая связь, которая как раз и помогает воспринимать щекотливое чувственность настоящее так же, как мы воспринимаем факт собственного рождения - с одной стороны, как бы, «расплывчато», а с другой, вынесенной за пределы живого психического корня, вполне целеустремленно, заостренно и, соответственно, в обычном случае, обременительно для нервных клеток.

Ориентируясь на объект ребячьего страха, вам нужно просто рассказать ребенку выдуманную по ситуации и не замысловатую (это важно для его умственного восприятия) историю, сказку (может быть на ходу, а может и подготовленную), в которой будут последовательно присутствовать объекты формулы, что обозначены номерами, которые соответствуют номерам из графы «ОБЪЕКТЫ СТРАХА». После свежего рассказа не лишним будет улыбнуться и потрепать малыша по волосам, впрочем только в том случае, если рассказанная история не шокировала вас самих (почти шутка, но тем не менее важно учесть тот аспект, что ориентироваться вы должны все-таки на его ментализированный горизонт, на его внутренний мир, а это значит, что история, фактически «жизненная» не должна быть слишком уж сказочной - типа «жили-были...», а так же, не должна быть слишком взрослой). По сути все «дело» заключается в семи-восьми предложениях, каждое из которых центрируется на элементе формулы, сцепленных вполне логически, обосновательно, то есть, как в любом повествовании, проистекают одно из другого. Предложений, конечно может быть больше. Но слишком длинным рассказ быть не должен - в ситуации перенесенного (мимолетного) страха, это утомит ребенка, хотя, возможно он будет с интересом слушать. Но такой интерес вызван психологической реакцией сознания, что вполне естественно. На сознательном плане он будет сильно желать такого общения с вами, а подсознательно сопротивляться несколько навязчивому рассказу, потому что в нем вы используете фактичные элементы его глубинных страхов, то есть, страхов, от которых он имеет или может иметь зависимость в наиболее высокой степени.

Допустим, ребенок испугался собаки, когда мы гуляли с ним по улице. Не дав его страху остыть, то есть, поймав момент, мы начинаем развивать тему «сказки». Совершенно свободно. Если вы склонны полагать про себя, что не склонны к литературному слогу, то надо заметить, что такой слог здесь совершенно не при чем. Просто - свободная тема «на тему...».

«Это ведь всего лишь собака! Давай я тебе лучше кое-что расскажу».

«Ты знаешь, есть катер, который по воде может очень быстро плыть, а если у него есть подводные крылья, то он высоко подпрыгивает[1] над водой и люди, что в нем, сильно кричат «У-у-у-х!!!», а потом катер снова шлепается днищем о воду и снова подскакивает высоко, а... кто-то бежит по берегу реки и лает, лает, очень громко!».

Говорить ребенку, что он должен представить себе, что находится в этом (таком) катере и собака поэтому ему не почем - не нужно категорически. Это все фантасмагория. Такой опыт осознавания и восприятия самого себя в напряженной ситуации ему совсем не к чему. Только рассказ. Потом можно (продолжая прогулку) немного и помолчать. Ему (ей) во всяком случае есть о чем. Пусть ищет себя. Вы дали для этого хорошую почву.

Конечно, в конце повествования информация о том, что кто-то бежит по берегу несколько искажает идеальный вариант словесно выраженной формулы, но если сказать вместо этого просто «рядом» или «где-то» громко лают, то мини рассказ получится постноватый, ребенок его не распробует интеллектуально. Слово «есть», что повторяется в первых предложениях, компенсирует смысловую нагрузку взявшегося из ниоткуда катера. А то что имеет место смысловая привязка, конкретно к собаке, что есть источник сиюминутного, но сильного страха, то это разумеется неспроста. Мы, особым образом увлекая сознательное внимание ребенка в сторону, завершая «тему», возвращаем его к источнику страха, потому что подсознательно он от него не отвлекался в эти минуты ни на миг. По кругу переопределения реакций мы возвращаем его в точку исхода. Он должен решить личную психологическую проблему сам.

Поэтому, там где последняя цифра формулы не соотносится с объектом страха, нам необходимо в последнем предложении(ях) «ввинтить» что-то согласующееся с источником настоящего страха.

В случае со сказкой, рассказанной, скажем на ночь и показавшейся страшноватой, то в последних фразах мини повествования вы просто делаете ссылку на оказавшийся страшным для ребенка объект (персонаж); наподобие: «так что со змеем горынычем у Ивана Царевича дружбы не получилось, так-то... А теперь давай-ка спать».

В случае же с тишиной, то есть, одиночеством, поскольку бывает, что ребенок не хочет оставаться один даже на минуту, такой рассказ может помочь ему сознательно определиться в своем «одиночестве», по сути задуматься над собственным местопребыванием. Когда ребенок сильно центрирует внимание на родителе (воспитателе), делая это подсознательно, он как бы теряет самого себя (представить это сложно) в случае временного отсутствия взрослого (молоко на плите убегает, вы за ним, а ребенок, может быть с плачем за вами). В этот момент, после того как уладили дела на кухне, стоит поведать ребенку короткую историю «О...». Если ребенок был оставлен не надолго в спокойном состоянии, а по приходу взрослого проявил признаки «недовольства» вашим отсутствием, что может быть выражено и в истерике (хотя именно такой случай, в принципе крайне редок), то нужно постараться успокоить и придумать «сказку». Она, разумеется, может быть более сложной, чем в приведенном примере, но надо постараться уложиться в приблизительно пять минут.

Если малыш по ходу изложения как-то среагировал на ваши слова, задав, скажем, сумбурный вопрос или односложно переспросив, например «по воде?..», то скорее всего, исходя из существующей создавшейся ситуации (с собакой) его не осознанный страх перед зубасто-хвостатыми четвероногими друзьями человека как-то связан с водой вообще. А это только означает (скорее всего, но, конечно могут быть исключения), что собака (черная, к примеру - сгустим немного краски) подплывающая к берегу и почти вылезающая уже из воды, может очень сильно испугать. До астенического шока. Как пугают страшные сны, в которых не можешь бежать или не знаешь куда. Но это - реальность. И любого сильного испуга нужно стараться избегать пока ребенок не окреп психологически. В описанном случае с вылезающей из воды собакой, если вы знаете, что ребенок может испугаться этого, будет достаточно просто отвлечь на себя его внимание, находясь где-то рядом, неподалеку. Окликнуть, например.

Итак, в приведенном условном примере, вода, это зацепка. Подсознательно ребенок среагировал на ту часть рассказа, что центрируется на воде, когда находится еще под давлением испуга, вызванного присутствием собаки. Если просмотреть иные объекты страха, то везде с единицей (вода, водоем) соседствует одна или две цифры. Это смежные, сопутствующие факторы ситуации, которая может привести к сильному испугу. Зная возможные условия таких ситуаций, ребенка можно оградить от этого, потому что мы знаем, что именно может послужить причиной такого страха.

Например, в строке таблицы «тишина (одиночество)», с единицей соседствуют семерка и двойка. Это обозначение насекомого и темноты. Таким образом, если ребенок сидит на берегу реки в сгущающихся сумерках, глядя на воду (даже если рядом родители, он все равно предоставлен на такие минуты самому себе, следовательно имеют место тишина (задумчивость, отстраненность от внешнего) и (добровольное) одиночество), то заползший на ногу паук может поспособствовать определенной психической реакции. Он явится тем необходимым недостающим звеном цепи кандалов сковавшего резко страха.

В этом случае, увидев, что ребенок расположился чуть поодаль у самой воды и поглощен собой, можно просто предупредить его, сказав, что у воды могут быть паучки, например. Таким образом, если сойдутся соответствующие условия, подсознательная реакция будет сглажена сознательной установкой, которая, как может показаться, мимолетна, не существенна, потому что, скорее всего такое обращение родителя ребенок воспримет, как «дежурное наставление». Тем не менее, нужный ситуационный барьер будет поставлен. В случае испуга, он просто рухнет вместе со смягченной реакцией психики.

Почему же в таблице приведены только два представителя фауны (исключая насекомое)? Ребенка может испугать и птица; ворона, допустим. Дело в том, что подлинный и глубинный страх скорее всего может быть вызван лишь этими двумя, поскольку собака, как и кошка, но лишь несколько иначе, по своему, сопровождают человека в его быте испокон веков, генетически мы с ними очень «сроднились». Генетическая же память относительно той же вороны, слишком поверхностна. Испуг, вызванный ее присутствием, действием, не может быть патологическим страхом, который влияет коренным образом на формирование подсознательного отношения к жизни вообще и к себе. Поэтому, «формулярный» рассказ, изложенный после «вороньего испуга» не даст, практически, никаких надлежащих потребности психосознательного контроля результатов, а только (слегка, но довольно существенно) исказит цепочку внутренней системы самоорганизации, которую вы закладываете в ребенка такими мини рассказами, в случае определенных страхов. Таким образом, структурированная связь логически смысловых схем, что накладывались, оттачивались на протяжении пусть только года, помогая ребенку укрепляться в самом себе, путем организации универсального отношения к себе и окружающему, может нарушиться, а значит, несколько отойдет от своего возможного идеала психологического взаимодействия с личностью малыша.

Если речь идет о корове или быке (одомашненный скот), то, опять же, с позиции генетической памяти, эти объекты возможного страха вполне нейтральны. И только лишь потому, что генетически мы их «едим» из века в век. Собака же - и друг и враг, с «точки зрения» природной памяти. Хозяину - друг, вору, грабителю и т.д. - враг, но в нашей подкорке все это перемешано. С кошкой то же самое. Вроде бы домашний и такой милый зверек, который, впрочем может и навредить, но в то же время «гуляет сам по себе», будучи тесно генетически связанным с нами. Так что, относительно этих двоих у людей двойственное подсознательное отношение, противоречивое. Вот этот аспект и важен, причем, категорически.

Касательно насекомых, то обычное отвращение к ним вызвано их членистостью и мелкой формой. Такое сочетание, есть практически единственная причина, почему мы их склонны подсознательно не переваривать (речь не идет о желудке...). И вот существенная деталь: какой страх может быть сильней, внушительней, перед несущемся на вас слоном, носорогом и т.д. или (ядовитым) пауком, что завис у самого лица? Вопрос соразмерности. Человеку должно быть не свойственно бояться того, чьи размеры столь не значительны. Опять двойственность возможной реакции.

В заключение будет не лишним сказать, что сам страх, это всего лишь выраженное через чувство особое внутреннее состояние, которое возникает, когда мы теряем внутреннюю опору устойчивого (утрясенного) самоотношения. Таким образом глубоко подсознательная личность заявляет о себе в моменты слишком не стандартно напрягающей психику ситуации, как бы говоря: «вот она я, такая живая и ВЪЕДЛИВАЯ, ну-ка, сознание, ты не забыло обо мне?». То что, такое «заявление» психологически не слабо отражается на ней самой, конечно же вполне естественно, поскольку все это (очень) внутренние процессы. Просто основная суть в том, что личность въедливо (как выходит для самой себя и вроде как, в убыток себе) оголяется в минуты порождаемого таким путем страха. И в таком оголении нет ничего отрицательного, а скорее здесь присутствует совершенно целиком положительный аспект, поскольку, если сказать для простоты так: «оголяться-то можно, но к чему при этом столь явственное смущение?», то мы имеем возможность обнажиться, но чувствуем при этом себя совершенно свободно. Это очень хороший сравнительный пример. Аллегорически почти в самое яблочко.

Поэтому страх, при правильном его освидетельствовании взрослым на ранней стадии развития интеллекта у малыша, может послужить той самой необходимой почвой, что нужна для заложения фундамента совершенно ни от чего не зависимой веры в самих себя, в таких оголенных, какие мы есть у самого корня свободной и без притязательной, но знающей себе НАСТОЯЩУЮ цену, СУТИ.

Варианты «стихийных» мини рассказов, что могут изредка выручать родителя (воспитателя), если в соответствующий момент в голову ничего не приходит (у самих проблем столько, что впору тоже послушать что-нибудь вразумительно успокаивающее, так ведь?).

Стесняться будешь темноты, еще разок про это расскажу.

Нам, что... но затаил на дождь обиду трудяга пылесос.

Когда один (одна), не унывай в тиши и тесноте.

Летел как шмель летит в своей простой заботе

Как показалось - он растворился резко вдалеке.

Они летели очень быстро там, где нам так не летать,

Поскольку хочет он пугать собачек всяких разных?

Кто громко говорит, пусть человек он важный,

Можно попробовать заменить пылесос на веник, если последний более устрашающ для малыша, и ко всему, если он никогда не видел пылесоса. Но в идеале, этот сосущий с недовольным гудением ковры «звере-агрегат» с хоботом, все-таки может испугать (насторожить?) и взрослого человека, если тот слишком оторван от цивилизации с детства.

У ребенка не должно быть явного испуга в любом случае; (моментальная) настороженность, но не страх, проявленный в резковатой форме, что выражается пассивно, как ущемленность, а в активности своей напоминает птицу, что в отчаянном безумстве устремляется к гнезду, что бы закрыть его своим пернатым телом от змеи. Это фундаментальная основа цельно сплоченного и свободного от самозависимости разума. Таков общий итоговый вывод темы.

[1] Вообще-то, конечно же, поднимается, но «подпрыгивает» для лучшей наглядности. Воображение ребенка неприхотливо, свободно, что ли, от образной закостенелости, не консервативно, можно сказать.

№	ОБЪЕКТЫ СТРАХА	Ф	О	Р	М	У	Л	А
1	Вода (водоем)	1	9	8	4	3	1	8	3
2	Темнота	8	5	3	2	7	9	6	1
3	Резкий звук (голос)	5	9	4	5	3	1	7	2
4	Чужие (люди)	3	10	6	8	2	6	5	9
5	Бытовой предмет (прибор)	6	3	8	7	4	1	8	1
6	Тишина (одиночество)	8	3	7	1	2	1	8	7
7	Насекомое (любое)	5	2	8	10	3	6	7	1
8	Высота	4	3	9	6	3	10	2	1
9	Скорость	4	2	3	6	3	6	-	-
10	Собака (может и кошка)	1	7	5	2	8	4	3	-
11	Сказка (показавшаяся страшной)	3	9	6	3	4	1	9	11