2

Дремали небеса в тени рассвета.

Остывшая земля готовилась к дневной прохладе.

Сквозь облака уж рвался лучик света

Готовый к схватке за просвет в их не пробиваемой

 осаде.

По улице Суграда – столицы побережья –

Шел человек,

В костюме из дубильной кожи,

В высоких латах на ногах,

С открытой грудью на ветру,

Как признак небреженья

К жизни или миру;

И шел он так, как будто не привык

К твердому спокойствию подножной суши.

Возможно, странствовал в морях

По зову ищущей опасности души.

На нем не видно было признаков оружья,

Лишь странной формы амулет на складке вала

 мышц грудных.

Он был похож на крест, но отдаленно.

То было явно не распятье…

-         Пойдешь ко мне в мужья?

Он резко повернулся обветренным лицом на голос.

Девица засмеялась сбивающимся смехом,

Блеснула взглядом глаз прищуренных и злых.

-         Ты только мне не делай слишком больно…

И приступив к нему, задрала платье.

-         Не утруждай себя ответом на ее вопрос.

Она безумна.

Сурт понимающе кивнул

И посмотрел на торгаша вином,

Что стену рядом подпирал,

До этого, клюя блаженно носом

Под гомон пробудившегося града.

- Налить тебе вина, монкрес[1]?

Девица, хмыкнув, отошла.

Сурт только бровью двинул,

Размышляя.

-         Нет, дервис[2], мне не надо.

Меня дорога странствий в этот город завела,

Иду вот так, пути не зная.

Поэтому, хочу спросить тебя…

Но дервис будто бы уснул,

На винном своем троне восседая;

Сурт подошел и еле ощутимо бочонок его снизу

 пнул.

Тот вновь глаза разинул.

-         А это ты… Вина?

-         Скажи мне, как пройти ко внутренним вратам.

-         Ты хочешь во дворец?

Изволь…

Иди, как шел,

Но правой стороны держись.

У колокольни свернешь влево.

Сурт было отошел.

-         Нужна ли тебе женщина,

Монкрес?

Но Сурт не оглянулся.

«Не отвергай просчета вероятностей», -

Услышал  Зигстара в себе он зычный голос, -

«Упустишь мелочь – значит, не жилец».

(«И все-таки ты вжился в роль…»)

«Покой давай рукам».

«Удар твой, словно взгляда злой укол

И этим взглядом ты быстара[3] валишь…»

«Но главный козырь поединка – СЛОВО.

Поскольку есть различие,

Когда сказать, когда молчать,

Когда же – просто выть под нос

От жуткой боли.

Не в силе тела воина величие.

Ты это должен четко знать.

Обильно рану же соли,

Что б слышать стойкой воли глас!»

Сурт подошел к вратам дворца

И постучал кольцом пудовым

Об металл клепованной оковки.

Сквозь узкое оконце увидел тут же часть лица,

Со взглядом обвиняюще суровым.

-         Чего тебе здесь надо?

-         Пришел к Правителю на клич. Я безоружен.

-         Угу. Тогда покаж мне руки.

Чуть отойди и повернись.

Да, вижу.

Тебе придется обождать у врат.

Не умирай от скуки…

Страж отошел. 

Сурт ждал почти что сутки.

Потом стучал еще.

«Будь терпелив всегда».

И голос Сопра,

Октарта[4] скихтов[5] легиона:

«Правителю Суграда Воин нужен,

Который сможет затвердить войска его жижу.

Но Суград ни к чему нам. Только эта рысь,

Мохморт, что грань запрета перешел.

Он должен умереть. Будь осторожен.

Настал твой час крещения, мой брат.

Удача подчиняется расчету.  Не упусти ее»

Вдруг, шорох за стеной. Сурт встал с наваленных 

у врат камней.

-         Ты будешь принят лишь с утра.

Иди пока, попей вина.

Вернулся Сурт на камни.

В свод неба уходила неприступная стена.

Вечерний город зажигал огни.